Домашнее насилие было и остаётся острой проблемой российского общества. «Бьёт, значит любит», отсутствие уголовной ответственности за домашние побои, психологическая сломленность жертв и тотальное безразличие общества — как и почему «любовь» становится смертельным приговором?
Всё началось с личного сообщения одному из журналистов «Реального Тагила» в час ночи с 23 на 24 декабря. Хороший знакомый, проживающий на Лебяжке, тревожно набирал страшные слова.
«Это кошмар, мне кажется, сосед убивает кого-то, я слышу детские истошные крики», — говорилось в сообщении.
То, что начиналось как безобидная публичная перебранка ещё в 22 часа субботы, закончилось ночным кровопролитием и травмами. Очевидец произошедшего долго не решался звонить по номеру 102.
«Что, если он узнает, кто вызвал, и мне потом отомстит?» — переживал знакомый журналиста.
Однако, вид женщины в крови, которая выбежала из квартиры во двор, отмёл любые сомнения. Номер был набран, наряд вызван. Оставалось лишь ждать. Ждать, пока служители правопорядка приедут на вызов. Пострадал ли ребёнок или нет — на тот момент было неизвестно. На улице девочки не было.
Зато были все участники действий, которых оказалось отнюдь не два: так выяснилось, что в злополучной квартире дебоширов находилась внушительная компания мужчин и, как минимум, ещё одна женщина. Которая, к удивлению свидетеля, не говорила о том, что надо вызывать полицию.
«Она сказала «ну ты сама же виновата в этом, подумаешь побил»! Знаешь, с такими друзьями и враги не нужны», — делится мыслями очевидец.
До приезда полиции, вся эта толпа выясняет отношения прямо у подъезда, громко высказывая друг-другу претензии и недовольства. Жертва, со слезами кричащая, какой же он «урод», как он сильно избил её по лицу, негодующая от того, как много крови на одежде — замолкает при виде полицейских мигалок.
Замолкают все.
Препирательства на повышенных тонах, слова ненависти, угрозы и вспышки агрессии резко сменяются тихими голосами и ёмким нецензурным описанием неизбежности проблем. Спойлер: проблемы были, но не от людей в погонах.
Свидетель, внимательно наблюдавший за происходящим, потерял дар речи, когда жертва насилия сказала:
«Претензий не имею, просто упала».
Это же подхватили, как попугаи, все в окружении этой буйной «парочки». Да-да, просто упала, ничего серьёзного. Полицейские лишь задумчиво кивнули на услышанное.
«Мне так хотелось заорать прямо в окно «упала?! на его кулаки?!», меня разрывало от отчаяния и понимания, почему его до сих пор не закрыли. Эта дурная просто забирала заявления», — негодует знакомый журналиста.
Как говорится, «нет тела — нет дела», а тут без заявления ничего и не поделаешь. Наверняка правоохранителям было очевидно, что никуда она не падала. Тот, на чью квартиру вызывали наряд — не впервой уже сталкивался с правоохранителями. Несколько раз за ним даже приезжал ОМОН, был случай нападения на соседа по площадке. Причём не в одного, бедного мужчину избивали компанией. За просьбу вести себя потише.
Полицейские пожали плечами и уехали. Однако, история не кончилась на их отъезде. Стоило только «бобику» выехать со двора, как крики и обвинения в побоях возобновились.
«Закрой свой рот, а то опять сейчас ментов вызовут», — сказал виновник «торжества».
«Не вызовут, она явно хочет умереть, так пусть умирает…» — тихо пробормотал их сосед и обречённо закрыл окно.
Следующий шум, заставивший подскочить на кровати от испуга, произошёл ближе к 4 утра воскресенья. Оглушительный грохот в подъезде, за которым послышались крики той самой женщины и громкий плач ребёнка, вперемешку с гомоном мужских голосов и угроз.
«Он орёт ей «проваливай отсюда», а она отказывается. Бедная девочка воет от страха, а эта безумная женщина продолжает верещать, что не собирается никуда уходить. Там точно в голове пусто…» — написал очевидец.
Однако, желания женщины тут не учитывались. Очередной хлопок дверью, мелодия открытия двери подъезда и две убегающие в никуда фигуры: грузная и недовольная женщина, а за ней, натянув капюшон, семенит девочка в белом пуховичке. Наконец, наступила тишина.
К сожалению, такие ситуации не редкость. Мы уже писали о женщине с Вагонки, которая так же забирала заявления, до тех пор, пока мужчина её не убил. Не вызовет удивление и участь героини этой истории, почти во всех случаях домашнего насилия конец у женщин один — холодные объятия земли, в которой наступает вечный покой.
Но почему женщины так происходит? Стокгольмский синдром, детские травмы, «любят слишком сильно»? Почему «жертва ищет своего палача»?
Ответ до боли очевиден. Так поступают с теми, кто позволяет с собой так поступать. Частая ситуация, когда жертва насилия уверена в том, что она заслужила подобного обращения, испытывает стыд, от того, что к ней применили насилие. Виной всему низкая самооценка. Женщины раз за разом терпят подобное отношение к себе, тем самым запуская циклы насилия.
Ребёнок видит, что в его семье происходит насилие. Растёт с этим, а после сам попадает в похожие отношения, повторяя паттерны поведения своих родителей. Из сына вырастет домашний тиран, который точно так же начнёт домашнюю тиранию. Дочь станет очередной жертвой, терпящей во имя «семейных ценностей». Только какие это ценности, если вся их суть это один сплошной ком боли и отчаяния?
В нашем обществе принята культура терпения и всепрощения, стиль мышления отражается в народном фольклоре — «бьёт, значит любит», «пусть плохенький, но свой» и прочие чудеса оправдания ужасного отношения. Женщины уверены, что их насильник любит их, держатся за него, как за какую-то драгоценность. Но здесь нет никакой любви, нет уважения, только презрение и удовлетворение собственного эго.
Пощёчина перерастает в сломанные рёбра, рёбра перерастают в открытые черепно-мозговые травмы, а они в конце-концов трансформируются в фиолетовую бумагу — свидетельство о смерти.
Они говорят о любви к своему мужчине, любви к тому, кто относится к ним хуже, чем к половой тряпке и куску мяса для своих потребностей.
«Я люблю его», — говорят жертвы, вытирая переломанные носы от крови и соплей.
Но стоит ли эта «любовь» того, чтобы умирать?
Автор: Кира В.
